Женские сны в художественные произведения. Презентация на тему: Сны героев произведений русской литературы XIX века

Мой реферат называется “сны и сновидения в русской литературе».

Есть одна старинная притча. Философу приснилось, что он стал мотыльком. И, проснувшись, он уже не знал, кто он: мудрый старец, видевший во сне, будто он стал мотыльком, или мотылёк, которому снится, что он - мудрый старец.

Мир снов и сновидений издревле интересовал человека как что-то столь же близкое нашему пониманию сколь далекое от него. Бодрствуя, мы видим и понимаем, что происходит вокруг, оцениваем происходящее - наше сознание работает так, как мы этого хотим. Но что происходит с сознанием человека во сне? Тайна, покрытая мраком ночи...

Изучение снов увлекает. Коснувшись однажды темы сновидений, стремишься изучить эту тему как можно больше. Так, однажды я заинтересовалась эзотерикой, в частности феноменом гипноза., а гипноз и сон связаны между собой более чем тесно. Мне стало интересно, имеют ли сны и сновидения столь же большую роль в литературе, и поэтому я выбрала именно такую тему для своего реферата .

В русской литературе сны всегда играли не меньшую, а иногда и большую роль, чем реальная действительность. Многие авторы делали сон полноценным “действующим лицом” своих произведений. Сны позволяют лучше понять характеры их героев, причины их поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсознание человека. Оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к приему раскрытия личности персонажа через его сон.

В ходе работы над рефератом я рассмотрела четыре произведения российских классиков: «Евгений Онегин», «Преступление и наказание», «Тихий Дон», и «Мастер и Маргарита». В каждом из этих романов сновидения играют свою, определенную роль – общих канонов нет и быть не может.

В романе «Евгений Онегин» Александр Сергеевич Пушкин использует сны для раскрытия внутреннего мира героев (Татьяны и Онегина). С помощью большого количества слов-символов, использованных в описании сна Татьяны, автор не только раскрывает образы, но и предоставляет читателю шанс заглянуть за завесу тайны и узнать дальнейшие судьбы героев. Помимо этого, сон Татьяны является художественным приемом, который делает текст романа красочнее.

В «Преступлении и наказании», напротив, никакой красочности роману сны не придают, а еще больше затуманивают и без того неясные вещи. Так же, как и в «Евгении Онегине», сны здесь помогают лучше понять внутренний мир очень сложного человека – Родиона Раскольникова. Сны Раскольникова символичны (антитеза церкви и кабака в первом сне); их отголоски присутствуют на протяжении всего романа. Кроме того, прием снов помогает лучше понять смысл произведения (третий сон Раскольникова).

В романе «Тихий Дон» сон генерала Корнилова – вещий. С помощью символов Шолохов как будто сам рассказывает генералу будущее его армии. Через сон автор дает оценку персонажа – Корнилов – не тот герой, что спасет Россию; и показывает читателю внутренний мир генерала.

В «Мастере и Маргарите» сны использованы как «мост» в другую реальность, может быть, в гипнотический транс, наведенный Воландом и его свитой (или самим Булгаковым?). Сон Понтия Пилата символичен – противостояние добра и зла, в результате которого побеждает добро, приходит прощение и свобода – путь к Истине. Кроме того, сон (а точнее его отсутствие) использован автором как способ более глубокого раскрытия образа прокуратора, а позднее - как наказание Пилата.

Во всех четырех произведениях сны и сновидения являются одними из важнейших художественных приемов, ибо они помогают автору полномернее донести до читателя свою мысль.

Сон – это всегда загадка, и, пытаясь ее разгадать, можно прийти к удивительным открытиям. (Недаром же таблица Менделеева приснилась Дмитрию Ивановичу!) Когда я работала над рефератом, мне захотелось перечитать мои любимые книги (ведь в них были сны!) и попытаться разобрать, что они – эти сны – значат. Вдруг я пролистнула, не обратив внимания, целый мир, полный ответов и смысла?

Презентация на тему: Сны героев произведений русской литературы XIX века

1 из 25

Презентация на тему: Сны героев произведений русской литературы XIX века

№ слайда 1

Описание слайда:

№ слайда 2

Описание слайда:

№ слайда 3

Описание слайда:

1. Функции снов в произведениях литературы. “Сновидение“ как способ подачи материала используется в литературе с древнейших времён (в «Одиссее» Гомера и в «Метаморфозах» Апулея) до наших дней. Прежде всего это композиционный приём подачи материала, его структурирования во времени и пространстве, иногда весьма необычного. Вместе с тем, описание сна является удобным и убедительным способом раскрыть душевный мир персонажа, в том числе и те его стороны, которые относятся к подсознанию.

№ слайда 4

Описание слайда:

2. Сновиденческое пространство произведений А.С. Пушкина“Борис Годунов”, “Евгений Онегин”, “Пиковая Дама”, “Капитанская дочка” – творения пушкинского гения, известные каждому школьнику. В каждом из этих произведений герои видят сны, функция которых в структуре текста представляет для нас интерес.

№ слайда 5

Описание слайда:

“Всё тот же сон! возможно ль? В третий раз! Проклятый сон!..” Мне снилося, что лестница крутая Меня вела на башню, с высоты Мне виделась Москва, что муравейник; Внизу народ на площади кипел И на меня указывал со смехом, И стыдно мне и страшно становилось - И, падая стремглав, я пробуждался...

№ слайда 6

Описание слайда:

Иерархичность пространства сновидения (верх-низ), несомненно, связана с боязнью падения на глазах у смеющегося народа. При этом сам герой в своём сне пассивен: он оказывается на башне как бы не по своей воле – его “введёт” наверх лестница, и точно так же подневольно стремительное падение самозванца.

№ слайда 7

Описание слайда:

Интересно сопоставить сны Григория и Петра Андреевича Гринёва (повесть “Капитанская дочка”) “Мне казалось, буран ещё свирепствовал, и мы ещё блуждали по снежной пустыне... Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор нашей усадьбы. <...> С беспокойством выпрыгнул я из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце... “Тише, - говорит она мне, - отец болен, при смерти, и желает с тобой проститься”. Поражённый страхом, я иду за нею в спальню. <...> Что ж? Вместо отца моего вижу? в постели лежит мужик с чёрной бородою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении обратился к матушке: “Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благословения у мужика? <...> Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать... и не мог... Ужас и недоумение овладели мной... и в эту минуту я проснулся...”

№ слайда 8

Описание слайда:

№ слайда 9

Описание слайда:

Не менее «вещим» является и сон Татьяны из романа “Евгений Онегин” Психологическая мотивировка сна, очевидно, та же, что и у сновидений Дмитрия Самозванца и Гринёва, - тревожное, напряжённое ожидание грядущих событий. Ю.М. Лотман связывает мотивы сновидения ещё и со “специфической атмосферой святок - временем, когда девушки, согласно фольклорным представлениям, в попытках узнать свою судьбу вступают в рискованную и опасную игру с нечистой силой”.

№ слайда 10

Описание слайда:

Особняком стоят видения Германна героя повести “Пиковая Дама” Строго говоря, снов Германн в произведении не видит. Пушкин описывает только какие-то полумистические-полуреальные видения, которые автор представляет читателю именно в таком качестве, а не как сновидения. Это важно потому, что перед нами герой с болезненным сознанием, расстроенным “сказкой” о трёх картах, тайну которых он пытается выведать. Поэтому Германна тревожат не сны, которые нетрудно было бы отличить от реальности, а видения, происходящие как будто наяву, но слишком невероятные для того, чтобы быть правдой.

№ слайда 11

Описание слайда:

Взаимодействие снов и реальности в произведениях Пушкина - один из интереснейших вопросов, который может стать темой отдельного исследования. Почему, например, к Гринёву и Татьяне Лариной, видевшим страшные сны, судьба отнеслась благосклонно (хотя оба не избежали жизненных испытаний), а Герман потерпел крах, несмотря на то, что покойная графиня открыла ему тайну удачи, которой он так ждал? Вопросов много, и невозможно ответить на все в пределах одной статьи. Мы лишь попытались наметить пути для будущих научных исследований сновиденческого пространства произведений А.С. Пушкина.

№ слайда 12

Описание слайда:

3. Сны и циклы сновидений в произведениях Ф. Достоевского Слова “сон”, “сновидение” попадают в название трех произведений Достоевского (“Дядюшкин сон”, “Петербургские сновидения в стихах и прозе”, “Сон смешного человека”), но герои многих его романов и повестей видят особенные сны, которые подробно описывает автор. Сны героев Достоевского запечатлеваются в памяти читателя не менее сильно, чем явь его романов.

№ слайда 13

Описание слайда:

Достоевский как бы подсказывает читателю методику прочтения снов его героев: “В болезненном состоянии сны отличаются часто необыкновенною выпуклостию, яркостью и чрезвычайным сходством с действительностью. Слагается иногда картина чудовищная, но обстановка и весь процесс всего представления бывают при этом до того вероятны и с такими тонкостями, неожиданными, но художественно соответствующими всей полноте картины подробностями, что их и не выдумать наяву этому же самому сновидцу, будь он такой же художник, как Пушкин или Тургенев. Такие сны, болезненные сны, всегда долго помнятся и производят сильное впечатление на расстроенный и уже возбужденный организм человека”

№ слайда 14

Описание слайда:

№ слайда 15

Описание слайда:

“О, все теперь смеются мне в глаза и уверяют меня, что и во сне нельзя видеть такие подробности, какие я передаю теперь, что во сне моем я видел или прочувствовал лишь одно ощущение, порожденное моим же сердцем в бреду, а подробности уже сам сочинил, проснувшись” (25, 115). В конце фантастического рассказа Достоевского “смешной человек” восклицает: “Сон? что такое сон? А наша-то жизнь не сон?’

№ слайда 16

Описание слайда:

№ слайда 17

Описание слайда:

№ слайда 18

Описание слайда:

“Преступление и наказание” - самый насыщенный сновидениями роман Достоевского. в тексте “Преступления и наказания” можно выделить цикл снов Раскольникова и цикл-тройчатку - тройной сон Свидригайлова. Все эти сны становились объектом внимательного изучения и комментирования. М. М. Бахтин, С. В. Белов, В. Я Кирпотин, Л. П. Гроссман, В. В. Кожинов, Ю. Ф. Карякин, Р. Г. Назиров, Э. М. Румянцева, Н. М. Чирков, Г. К. Щенников и многие другие посвятили специальные главы или страницы своих книг анализу каждого из сновидений.

Описание слайда:

Второй сон – это сон-греза, который привиделся ему накануне преступления. Он видит себя в Египте, в оазисе, пальмы, голубая и холодная вода, “чистый, с золотыми блестками песок”. Он пьет воду прямо из ручья, но тут бьют часы, он просыпается и идет убивать. Пейзаж этого сновидения явно противопоставлен душному Петербургу, а холодная вода, голубой и золотой цвета сна позволяют представить, чего жаждет душа Раскольникова.

№ слайда 21

Описание слайда:

Третий сон - это бредовый сон, сон-кошмар. Ему мерещится, что на лестнице квартальный надзиратель страшно избивает его квартирную хозяйку. Много свидетелей, разговоры, стоны, жалобы. Потом все затихает. Раскольников испытывает “безграничный ужас”, его мучает страх разоблачения. В этом сне в преображенном виде проступают события вчерашнего дня убийства. Страх, испытываемый Раскольниковым в комнате (“он хотел было запереться на крючок, но рука не поднялась...”) - , заставляет вспомнить пережитый ужас после убийства, когда он обнаружил, что дверь была не заперта на крючок, а потом притаился за дверью и слушает, как снаружи стучат, зовут старуху, разговаривают о том, что дверь “не на замке, а на запоре, на крючке то есть” - “значит, кто-нибудь из них дома”.

№ слайда 22

Описание слайда:

Четвертый он - это сон о повторном убийстве старухи. Действие как бы возвращается вспять, но теперь трагедия убийства оборачивается комедией. Сон становится как бы ответом судьбы на реплику Раскольникова: “О, как я ненавижу теперь старушонку! Кажется, бы другой раз убил, если б очнулась!”

№ слайда 23

Описание слайда:

Последнее, пятое сновидение Эпилога существенно отличается от предыдущих. Это не один сон, а сжатый пересказ тех снов, которые снились Раскольникову во время болезни в острожной больнице. Это сны о какой-то страшной болезни, пришедшей из глубины Азии в Европу. Ее разносят “микроскопические существа” “трихины”, которые обладают умом и волей и вселяются в тела людей. Мир гибнет, но спасаются несколько, которые должны “начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей”. Это сон о мировой катастрофе, конце света, сон-апокалипсис и пророческий сон, в котором, как утверждают исследователи, представлено пророчество Достоевского о мировой войне или революции. Одновременно - это и сон-предупреждение, после которого Раскольников окончательно разочаровывается в своей теории о праве сильного на убийство пусть даже ради благородной цели

Описание слайда:

Список использованной литературы. 1. Лотман Ю.М. Роман А.С. Пушкина “Евгений Онегин”. Комментарий. Л., 1983. 2. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1974. 3. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. М., 1974. 4. Ильев С.П. Русский символический роман. Одесса, 1991. 5. Ремизов А. Сны и предсонье. - СП6., - 2000. - С. 277. 6. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: в 30 т. - Л., 1972-1990. (Ссылки даются по этому изданию с указанием тома и страниц в тексте статьи. Первая цифра указывает том, вторая – страницы.) 7. Назиров Р.Г. Творческие принципы Ф.М.Достоевского. - Саратов, 1982. - С. 140. 8. Борхес Х.Л. Письмена Бога. - М., 1992. - С. 403. 9. Назиров Р.Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. - С. 141. 10. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М., 1972. - С. 290. 11. Катенин П.А. Избранные произведения. - М.; Л., 1965.-С. 84-85. 12. Недэвецкий В.А. От Пушкина к Чехову. - М., 1999. - С. 154-166. 13. Нечаенко Д.Н. ‘Сон, заветных исполненный знаков...”. Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. - Киев, 1991. - С. 276. 14. Ахундова И.Р. “Все это, быть может, было вовсе не сон!” (“смерть” смешного человека) II Достоевский и мировая культура: Альманах. УГ 9. - М., 1997. - С. 187.

Сны героев. Их художественная функция в произведениях отечественной литературы.

Важным внесюжетным эпизодом в романе является сон Татьяны (5 глава). В нем Татьяна видит себя на заснеженной поляне. Девушка с трудом переходит через ручей. Вдруг ее начинает преследовать медведь. Неожиданно он взваливает Татьяну на спину и приносит к домику в лесной глуши. Войдя в дом, героиня видит за столом пир монстров и уродцев. Среди них Татьяна узнает Онегина. Причем она сразу замечает , что Онегин - хозяин этого дома и вожак всех этих фантастических существ.

Увидев Татьяну, уродцы пытаются наброситься на нее, крича «мое! мое!» Но Онегин спасает героиню от нечисти, говоря, что она принадлежит ему. Вдруг перед героями появляются Ольга и Ленский. Недовольный их появлением, Онегин начинает ссору с Ленским, которая заканчивается убийством молодого поэта.

Важно, что спустя небольшое время, отмечаются именины Татьяны. К Лариным съезжаются гости, приезжают и Ленский с Онегиным. Здесь чувствуется явное сходство сна с происходящим в реальности на празднике. Гости за столом похожи на чудовищ из сна Татьяны:

Гвоздин, хозяин превосходный,

Владелец нищих мужиков;

Скотинины, чета седая,

С детьми всех возрастов.

Во сне и в реальности Онегин, пожалуй, единственный «живой», «настоящий» человек из всех присутствующих. Сон Татьяны еще раз подчеркивает противоречивость натуры Онегина. Примечательно, что во сне этот герой, единственный, кто имеет человеческий облик, руководит чудовищами, стоит над ними. В жизни Евгений, принадлежа к обществу пустых, беспринципных, «уродливых» людей, по своим внутренним качествам стоит над ними.

Этот эпизод характеризует и саму героиню. Он подчеркивает близость Татьяны к народу, к его культуре и ценностям. Кроме того, сон раскрывает глубину натуры героини: она, единственная из всех , поняла всю сложность и неординарность характера Онегина.

Сон Татьяны является вставным эпизодом в романе. Он «предсказывает» дальнейшее развитие событий в произведении, создает атмосферу тревоги, заставляет читателей сопереживать героям, способствует наиболее полному раскрытию основных характеров.

Глава «Сон Обломова» дает ответ на этот вопрос. В ней подробно описывается детство героя. Именно там начало его судьбы и идеал его жизни.

На всём имении Обломова лежит печать лени и довольства. Интересен и показателен в этом смысле эпизод с письмом, которое однажды принёс мужик, ездивший по делам в город. Барыня ругает его, что принёс письмо, ведь там может быть какая-нибудь неприятная весть.

Маленький Илюша видит себя во сне семилетним мальчиком. Он резв и игрив, ему любопытно всё, что происходит вокруг. Но неусыпный надзор матери и няни мешает ему осуществить свои желания: «Няня! Не видишь, что ребёнок выбежал на солнышко!»

Потом Илья Ильич видит себя мальчиком лет двенадцати или тринадцати. И вот ему уже сложнее сопротивляться, ум его уже почти уяснил , что именно так, как живут его родители, и следует жить. Он не хочет учиться, потому что, во-первых, приходится уезжать их родного дома, а во-вторых, и не зачем. Ведь главное, за чем следила его мать , это чтобы ребёнок был весел, толст и здоров. Всё остальное считалось второстепенным.

Такой образ жизни, а главное, образ мысли, и называет писатель «обломовщиной». Это далеко не однозначное понятие. С одной стороны, это, несомненно, отрицательное явление: в нем слились все пороки крепостничества. С другой стороны, это определенный тип русской жизни , который можно охарактеризовать как патриархально-идиллический. Замкнутость пространства, цикличность жизненного круга, преобладание физиологических потребностей и полное отсутствие духовных - вот характеристики этого мира. В нем есть много положительных сторон, которые Гончаров поэтизирует: мягкость, доброта и человечность обломовцев, их любовь к своей семье, широкое хлебосольство, спокойствие и умиротворение.

Попав из этого мира в холодный и жестокий мир Петербурга, где нужно бороться за свое «место под солнцем», Обломов почувствовал, что не хочет жить так, как его петербуржские знакомые. Он во многом сознательно выбирает свою жизненную позицию, не желая «мараться» о грязь современной циничной жизни. Но, в то же время, Обломов боится реальной жизни, он совершенно не приспособлен к ней. Кроме того, в его голове прочно «сидели» крепостнические установки: я - барин, а значит, имею право ничего не делать. Все вместе, социальное и философское, породило характер Обломова и такое явление русской жизни , как обломовщина.

Сны героев в произведениях отечественной литературы занимают особое место: через данный приём раскрывается внутренний мир героев, очень часто сны носят символический смысл, «предсказывают» развитие сюжета.

Так, сон Татьяны в «Евгении Онегине» заключает в себе идею о близости героини к народу. Татьяна исключительно романтическая натура, что и доказывает её сон. Это органический сплав сказочных и песенных образов с представлениями, проникшими из святочного и свадебного обрядов. Пушкин отбирает те обряды, которые теснее всего связаны с душевными переживаниями влюблённой героини. Во многом сон носит символический характер, таким образом автор переплетает народные представления о сне (образ ручья, медведя, леса и т.д.) и некоторые романтические образы (образ чудовищ, демона). Основная функция сна в романе - передать внутренние переживания героини. Кроме того, раскрывает глубину образа Татьяны (она единственная поняла и почувствовала неординарность натуры Онегина) и противоречивость характера Онегина (он - один из чудовищ во сне Татьяны и, вместе с тем, он один имеет человеческий облик и руководит всеми монстрами).

Иной характер носит сон Обломова (Гончаров «Обломов»), в котором герой видит свою родную деревню и свое детство. В данном случае автор через сон истоки формирования характера Обломова и его жизненный идеал. Размеренная, тихая и праздная жизнь была свойственна для обитателей дома Обломовых: «…труд сносили как наказание…». Обломовцы боялись всяких новостей и всякого движения , физического или духовного, зато отличались добротой, щедростью, хлебосольностью. Именно такая жизнь сделала Илью Ильича Обломовым, вечно лежащим на диване, и не сумевшим реализовать свои большие возможности.

Сон Ивана Бездомного в самом конце романа «Мастер и Маргарита» носит иной характер. Булгаков своё произведение строит на изображении двух миров: современной ему Москвы и мира, который воссоздаёт в своём романе мастер. Но при этом существует и мир сна, который характеризуется особым ореолом и загадочностью. Именно во сне Бездомный видит конец истории с Понтием Пилатом и Иешуа. Сон придает роману ещё большую мистику, фантастичность и реальность одновременно. Таким образом, через сон Булгаков передает правдивость того шедевра, который был создан Мастером.

Данный приём помогает авторам: 1) в иносказательной форме передать внутренний мир героев , 2) более объективно показать определённую ситуацию из жизни героев, 3) «предсказать» дальнейшее развитие сюжета.

Прежде чем непосредственно приступить к теме, полезно уточнить термины, без которых невозможно будет обойтись в дальнейшем. Основными терминами здесь являются «сон» и «сновидение». В обиходном употреблении два этих слова часто смешиваются, между ними не проводится чёткой грани. Часто понятием «сон» мы подменяем термин «сновидение». Но с литературоведческой точки зрения такое замещение недопустимо. Сон - это «наступающее через определённые промежутки физиологическое состояние покоя и отдыха», тогда как сновидение ― это «образы, возникающие во время сна». Таким образом, главным составляющим в определении понятия «сон» является процесс , а в понятии «сновидение» ― образ .

Во времена Достоевского сон и сновидения рассматривались вместе, даже присоединяя к ним ещё и сноподобные явления, например, галлюцинации , видения , грёзы и т. п.

Сам Достоевский ни в жизни, ни на страницах своих произведений не проводит разграничения между сном и сновидением. Вспомним хотя бы его «Петербургские сновидения в стихах и прозе», где, вынося в заголовок фельетона слово «сновидения», писатель далее пользуется исключительно словом «видение», тем самым смежая эти понятия: «И вот с тех пор, с того самого видения (я называю моё ощущение на Неве видением)». В другом произведении Достоевского находим следующие строки: «Мечта скверная, мечта ужасная, и ― слава богу, что это только лишь сон!» Здесь ярко прослеживается такая особенность повествования, как неразличение материального, в данном случае сна как физиологического процесса, и идеального (видения, мечты). Это неразличение вытекает из смешения сна и бодрствования самим писателем в реальной жизни.

Неразграничение Достоевским в своих произведениях сна и яви вполне согласуется с научной концепцией того времени, а мы знаем, что писатель всегда старался обосновать поступки своих героев психологическим правдоподобием. В исследовании К.Д. Кавелина есть следующее определение сна: «Сон ― явление на рубеже психического и материального элементов, в котором эти элементы непосредственно между собой соприкасаются». Как видно из этого определения, психическое (идеальное) и физиологическое (материальное) здесь не разграничиваются.

Охарактеризовав сон и сновидение с точки зрения различной природы происхождения (физиологической и психологической), не следует, тем не менее, проводить принципиального разграничения между ними. Тем более что сам Достоевский не делал этого разграничения. Ведь невозможно, цитируя писателя, заменять слово «сон», употребленное им в значении «сновидение», на другое, что было бы необходимо сделать с точки зрения научного подхода.

Мир снов и сновидений издревле интересовал человека как что-то столь же близкое нашему пониманию сколь далёкое от него. Бодрствуя, мы видим и понимаем, чтó происходит вокруг, оцениваем происходящее ― наше сознание работает так, как мы этого хотим. Но что происходит с сознанием человека во сне? Тайна, покрытая мраком ночи…

По мнению В. Руднева , два ключевых архетипических представления ― «жизнь есть сон» и «смерть есть сон» в европейскую культуру проникли разными путями, пройдя ряд культурных опосредований. Так, Руднев пишет:

«Сон ― обычная метафора смерти в христианстве <…> В целом можно говорить, что христианство относится ко сну и сновидению отрицательно (излишне говорить, что гадание по снам, сонники и т. д. ― элементы языческой народной культуры и скорее противостоят христианству) в силу явной семиотичности своей доктрины. В христианстве всё ― Текст. <…> То мистическое, что от Бога, строго кодифицировано семиотически ― в молитве, ритуале, посте, службе и т. д. <…> Сновидение же есть нечто совершенно противоположное Откровению. Оно неконтролируемо и потому оно совершенно очевидно от дьявола, так как именно в сновидении выходят наружу подавленные дьявольские поползновения ― сексуальность, честолюбие и т. д.

Идея о том, что жизнь это сон <…> пришла, конечно, с Востока, через классический махаянистский буддизм, проникнув в дальневосточные эзотерические учения, прежде всего дао и чань.

Иллюзорность и ничтожность жизни, последовательный отказ от неё ― одна из важнейших доктрин классического буддизма. Поэтому если в христианстве сон - метафора смерти, то здесь сон безусловно метафора жизни, её пустоты и иллюзорности».

В дальнейшем, эти два представления в равной степени оказались актуальными для европейской культуры. К примеру, осмысление смерти как сна (и вопрос о том, каков характер сновидений, снящихся после смерти) мы обнаруживаем в знаменитом монологе Гамлета «Быть или не быть» из трагедии Шекспира «Гамлет», в котором герой, размышляя о смерти, задается вопросом:

«Умереть ― уснуть ― не более того. И подумать только, что этим сном закончится боль сердца и тысяча жизненных ударов, являющихся уделом плоти, ― ведь это конец, которого можно от всей души пожелать! Умереть. Уснуть. Уснуть, может быть, видеть сны; да, вот в чём препятствие. Ибо в этом смертном сне какие нам могут присниться сны».

Руднев , конечно, упрощает и «выпрямляет» христианское понимание сна. Вспомним, что сон может обладать профетической (пророческой) функцией и иметь Божественный источник: так, Иосиф Прекрасный растолковал фараону сон о семи тучных и семи худых коровах, ниспосланный Богом (Быт. гл. 41: 16-25), православные жития и предания изобилуют примерами, когда именно во сне святым ниспосылалась Благодать, например, указывалось место строительства будущего монастыря.

Цветные сны снились Раскольникову — герою романа «Преступление и наказание» Достоевского

Особенность сна литературного героя заключается в том, что читатель, имея возможность сравнить его содержание с последующими событиями в судьбе персонажа, может угадать логику автора и раскрыть значения символов.

Сон в литературном произведении ― выделенный фрагмент текста, имеющий следующие отличительные особенности :

1) максимальная сжатость, схематичность;

2) обилие символики (вследствие этого - концентрация на небольшом участке текста основных смысловых нитей и мотивов);

3) стилевое несоответствие ко всему произведению (дискретность повествования объясняется потоком сознания, отсюда и «бессвязность» ассоциаций).

Слово-символ в литературном произведении прежде всего многозначная структура, которая определяется единством и взаимозависимостью трёх семантических измерений: а) русской языческой символикой; б) микро- и макроконтекстом произведения; в) функцией сна, во-первых, раскрывать душевное состояние сновидца (Татьяны Лариной в «Евгении Онегине» Пушкина ) или его близких (положив под подушку зеркало, Татьяна гадала на своего суженого, т. е. на Онегина); и, во-вторых, предсказывать будущее.

В любой энциклопедии можно прочесть: сновидение - субъективное восприятие некоторой реальности, которая может включать в себя изображения, звуки, голоса, слова, мысли или ощущения во время сна. Сновидящий обычно не понимает, чтó находится во сне, принимая окружающее за реальность, и обычно не может сознательно воздействовать на сюжет сна. Издавна считалось, что сновидение несёт некое зашифрованное сообщение. Как правило, в древних и традиционных культурах бытовала вера в то, что это послание имеет отношение прежде всего к будущему человека или его окружения. Сновидения посылались человеку высшими существами (богами и проч.) именно с этой целью.

Прочитав приведённую выше статью из энциклопедии, трудно не проникнуться глубоким таинством сновидений. Это таинство подобно трясине: узнав немного, хочется узнавать ещё и ещё, постигать новые глубины. Так же, как и сами сны, это знание заполняет сознание и никогда нельзя пресытиться этим знанием, как нельзя пресытиться сном.

В филологической литературе в большинстве случаев сны персонажей никак не определяются. Рассматриваются в основном их отдельные виды и функции, а также мотивная структура снов в произведениях разных авторов.

Слово «сон» используется не как научный термин, что способствует смешению этой формы с рядом других, отнюдь не тождественных ей (в частности, с «видением»). Нередко в рамках одной литературоведческой работы сон персонажа обозначается разными, но не синонимичными понятиями: «форма художественного языка», «устойчивый художественный приём», «мотив».

Поскольку в научной традиции отсутствует чёткое определение литературных сновидений, не выработаны и критерии для их выделения в тексте. Негативные последствия этого особенно заметны при изучении произведений, в которых сон тяготеет к максимальному смешению с действительностью. Так, в исследованиях, посвящённых роману В. Набокова «Приглашение на казнь», сны как вставные формы либо вообще не рассматриваются из-за сложности их обнаружения, либо анализируются лишь наиболее очевидные случаи их присутствия в тексте.

Недостаточно чёткое разграничение сна как элемента художественного произведения и как психо-физиологического явления влечёт за собой то, что сны персонажей часто рассматриваются лишь с точки зрения их значимости для изображения различных психологических состояний . В качестве другой крайности можно назвать анализ только сюжетной функции снов . В обоих случаях игнорируется двойственная природа литературных сновидений , которые не только предоставляют огромные возможности для изображения психологии героя, но и являются элементом картины мира в произведении.

Значение снов в общей структуре художественной реальности не выделялось пока в качестве особой функции этой формы, хотя такая необходимость в известной мере осознается. Сегодня внимание исследователей литературных снов приковано к таким темам: сновидение и миф, сновидение и творчество, сновидение и бессознательное, сновидение и текст, язык сновидений, хронотоп сновидений.

По Юнгу , архетипы появляются в мифах и сказках точно так же, как и в сновидениях и продуктах фантазии. Сновидение можно рассматривать как личный миф. Оно приводит в движение миф в современной культуре, активизирует в человеке способность к мифотворчеству, это феномен надкультурный, обогащающий разные мифологии. В снах могут возникать мифологические сюжеты, но непоследовательно, в причудливом сочетании с глубоко личной символикой сновидца, который может непосредственно участвовать и даже влиять на события сна. Можно отметить сходство в законах функционирования сна и мифа. Сон, как и миф, нуждается в толковании, в переводе с языка символов на язык понятий , он возвращает человека к мифологической сакральной эпохе. Эта эпоха называется в космогониях некоторых народов эпохой сновидений.

Не менее активно, чем в мифах, сновидения используются и в фольклоре, где они является выражением народных представлений о жизни и смерти. Сновидения бытуют в качестве особого жанра и связаны с другими жанрами устного народного творчества: загадками, заклинаниями, заговорами . Они часто включаются в сказки, былины, лирические песни. Сновидения издавна используются в художественной литературе для создания таинственной атмосферы, иррационального фона произведения, мотивируют поступки персонажей, определяют их эмоциональное состояние. Начиная с фольклора и древнерусской литературы, сны предупреждают, поучают героев, служат знамениями, оказывают помощь в ориентации в духовном мире, визуализируют картины ада и рая, наставляют, дают отдых, исполняют желания, но и искушают, испытывают, ставят перед выбором, провоцируют. Сны амбивалентны по своей сути.

Сны многоаспектны, их можно подвергнуть какой-либо из традиционных классификаций, при этом толкования будут различными. Отыскивая «смысл» сновидения, можно запутаться в дебрях подсмыслов и ассоциаций. Можно обращаться к буддистской или оккультной интерпретациям, можно соотноситься с психоанализом или трансперсональной психологией, однако важно не уйти далеко в сторону от литературоведческого анализа снов и установления их связи с общей художественной концепцией автора.

В этой притче сон и явь переплетаются. И если даже философ не может провести между ними чёткую грань, чего же тогда ожидать от простых смертных? Иногда приходится слышать, что мы живём в мире иллюзий или в каком-то придуманном мире. Люди часто говорят о том, что им хотелось бы забыться и уйти от повседневных забот. Желание уснуть и не видеть ничего вокруг, так или иначе, возникает у каждого человека. Сон - это всегда что-то загадочное, необъяснимое.

В русской литературе сны всегда играли не меньшую, а иногда и бóльшую роль, чем действительность. Многие писатели делали сон полноценным действующим лицом своих произведений. Сны героев позволяют лучше понять характеры их героев, причины их поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон - это время, когда освобождается подсознание человека. А оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к следующему приёму: раскрытие личности персонажа через его сон.

Проблематика сновидений, использованных в произведениях художественной литературы, широка и разнообразна. Часть из них имеет ярко выраженную политическую окраску, в других случаях сны помогают глубже понять субъективные переживания героев, есть сны-иносказания, а иногда сон выступает в произведении как средство, помогающее сделать текст более занимательным. Но как бы то ни было, сны в художественной литературе всегда служат для того, чтобы ярче отразить связь творческой фантазии писателя с реальной жизнью.

Сон американского солдата-северянина в гражданскую войну

Изображение сна - описание сновидения, вещего сна - весьма распространённый литературный приём . Он служит для самых разнообразных целей формального построения и художественной композиции всего произведения и его составных частей, для идеологической и психологической характеристики действующих лиц и, наконец, для изложения взглядов самого автора. Сон ― ведущий приём у писателей-романтиков. Метафорика снов очень часто становится ключом к пониманию идейного содержания произведений, авторской позиции.

Сон в художественном произведении может служить тем же целям, что и «эзопов язык», являясь как бы аллегорией, иносказанием.

Сны героев в произведениях русской литературы занимают особое место: через данный приём раскрывается внутренний мир героев, очень часто сны носят символичный смысл, «предсказывают» развитие сюжета; с помощью сна передаются внутренние переживания героев. В русской литературе сон как приём используется с XII века («Слово о полку Игореве»).

Ле Гофф считал, что сновидения периода греко-римского язычества обладают шестью основными свойствами - деление на сны правдивые и сны лживые; связь их с загробным миром; преобладание правдивых снов; типологическая систематизация сновидений в зависимости от того, «кто их посылает»; сновидение - сон души, высвободившейся из тела; использование специалистов по толкованиям сновидений.

В эпосе сны важны, потому что несут с собой чувство судьбы. Если писатель располагает достаточным пространством и хочет сложить историю, которая, по его мнению, послужит иллюстрацией идеи всесилия рока, он может очень плодотворно использовать сны и даже умножить их количество, чтобы усилить эффект.

В литературных памятниках сюжеты снов отчётливо распадаются на две группы явлений, функционирующих на разных уровнях абстракции и имеющих, по-видимому, различное происхождение:

1) представленные в сжатой форме, как украшение (обычно вещий сон, подлежащий толкованию, начиная уже с «Эпоса о Гильгамеше»);

2) в более свободной форме, как повествовательная рамка, обрамление произведения в целом (от него почти не отличается жанр видения ). Сон одного из действующих лиц литературно-художественного произведения может служить как бы рамкой, или обрамлением, основного сюжета, своеобразно подчёркивая его и выделяя на фоне второстепенных подробностей.

Первая форма представлена в большинстве эпических традиций. Вторая форма стадиально более поздняя, возникает в римской литературе. В средневековой поэзии сновидение - один из самых частых типов рамочной конструкции (например, знаменитый «Роман о Розе», трактат Фруассара «Любовное сокровище», поэмы Эсташа Дешана «Любовное лэ», Рауля де Удана «Сон о преисподней»). Иногда он встречается и в прозе («Четырехголосая инвектива» Алена Шартье , 1422 г.).

Особое значение приём сновидения приобретает в литературе Нового времени, где являет усложнение своей структуры и функций.

Описание сновидения, как литературный приём, часто бывает эффектным в тех случаях, когда сложный, запутанный или фантастический и непонятный сюжет предлагается вниманию читателя без пояснения о том, что он составляет содержание сна, и только в самом конце автором добавляется, что всё это было во сне. К этому приёму прибегает Гоголь в повести «Майская ночь или утопленница».

В литературе Нового времени приём усложняется: психологический сон характеризует состояние героя. В творчестве Достоевского преобладает кризисная вариация сна, то есть сновидение, приводящее к перелому во внутренней жизни человека. Данный тип сна выступает как необычайно важное, этапное, кульминационное событие в духовной жизни героя. Сновидения данного типа являются своеобразным духовным катарсисом, этическим и мировоззренческим «чистилищем», путеводной нитью к первозданным и незыблемым, общечеловеческим моральным ценностям и императивам.

Ю. Лотман писал, что сон «говорит с человеком на языке, понимание которого принципиально требует присутствия переводчика. Сну необходим истолкователь - будет ли это современный психолог или языческий жрец», толкуя его, таким образом, как «текст», требующий анализа, перевода. Также Лотман писал: именно в сновидении

«… человек получает опыт ʺмерцанияʺ между первым и третьим лицом, реальной и условной сферами деятельности. Таким образом, во сне грамматические способности языка обретают ʺкак бы реальностьʺ. Область зримого, прежде простодушно отождествляемая с реальностью, оказывается пространством, в котором возможны все допустимые языком трансформации: условное и нереальное повествование, набор действий в пространстве и времени, смена точки зрения. Одна из особенностей сна состоит в том, что категории говорения переносятся в пространство зрения. Без этого опыта невозможны были бы такие сферы, как искусство и религия, то есть вершинные проявления сознания».

М. Гершензон формулирует проблему сновидения в литературе как «текста в тексте» - сновидение, как тигр в лесу на картинке для разгадывания, которого можно увидеть только при внимательном её рассматривании. Объектом его внимания был сон пушкинской Татьяны, о котором он пишет - «тайник - дверь заперта, мы смотрим в окно - внутри все загадочные вещи», с тех сон Татьяны, становится своего рода «тренажёром», на котором будут разработаны возможные подходы к проблемам сновидческого текста.

Сон Татьяны Лариной из «Евгения Онегина» Пушкина

В постмодернизме сновидения утрачивают романтическую окраску, зачастую свойственную снам в литературе Серебряного века. Они приобретают пародийность, игровой характер. Перестают быть «вторым миром», «отдельной реальностью», занимают своё место в повседневности, становятся равны ей и даже больше неё. Сновидения приобретают характер то навязчивого бреда, вытесняющего обыденную, бытовую реальность, то странных откровений о мироустройстве, в котором сосуществуют разные формы жизни.

Постмодернисты создали «пародийный оккультизм», обрабатывая по-новому увлекавшие символистов теософские, антропософские, иные оккультные доктрины. Включая в игровую сферу своих текстов многочисленные сновидения, постмодернисты пересмотрели серьёзное модернистское отношение к таинственным областям сознания. Исследователи постмодернистской прозы рассматривают сновидения как отдельную реальность, порой перекрывающую реальность обыденную, замещающую её, и выявляют механизмы этого замещения.

В произведении русских писателей разных прозаических и поэтических жанров сон выполняет определённую функцию. Сон в художественном произведении является как бы аллегорией, иносказанием. Таким снам присуще логическое построение, дидактичность, то есть нравоучение, поучение.

В культуре XX века сон становится одним из ведущих образов интеллектуальных игр наряду с лабиринтом, маской, зеркалом, садом, библиотекой, книгой. Сновидение становится игровым полем, на котором осуществляется игра автора и персонажей в сакральное.

В идеологизированных книгах место снов нередко занимает политика.

Возьмём, к примеру, хорошего немецкого писателя Германа Канта и его роман «Выходные данные». На протяжении 418 страниц не встречается ни одного художественного изображения сна. Роман написан довольно хорошо, в нём повествуется о том, как редактору лучшего в мире иллюстрированного журнала предложили министерский портфель, который герою романа Давиду Гроту кажется чересчур тяжёлым и ответственным. В романе много положительнейших рассуждений о любимой работе как о смысле жизни, запоминающихся страниц ― о нежности, проникновенных ― о любви, сотни предложений тонкого юмора и блестящей иронии, но за это постоянно мелькают слова о партии, Ленине, Сталине, Марксе и Энгельсе .

В таких конъюнктурных книгах, несмотря на талант автора, полностью отсутствуют сны. Нет описания снов и в произведениях, рассказывающих о всемирном братстве и всемирной любви, о социальной несправедливости и классовой борьбе.

Отсутствие литературных снов в идеологизированных романах и пьесах всё же не носит абсолютный характер. И в пропитанных христианской идеологией романах Достоевского , и, например, в остро идеологическом (антилиберальном) моём романе-эпопее «Свежий мемуар на злобу дня» сны и бреды занимают ключевое место в понимании характера спящих героев и описываемой эпохи.

Нередко сами писатели берут литературные образы из своих снов.

Так, согласно легенде, Данте увидел идею «Божественной комедии» во сне в Великую Пятницу 1300 года. Более того, в 1321 году, после его смерти часть манускрипта была утеряна (13 последних песен), но его сын Якопо увидел сон, в котором явившийся отец подсказал ему, где она лежит.

Кольридж признавал, что поэма о Кубла Хане (1797 г.) была написана им под результатом видений во сне, вызванном употреблением опиума.

Мэри Шелли увидела во сне идею Франкенштейна (1818 г.).

Браунинг утверждал, что поэма «Чайльд-Роланд дошёл до Тёмной Башни» (1855 г.) пришла к нему во сне уже полностью написанной.

Стивенсону приснилась идея «Доктора Джекила и мистера Хайда».

Достоевский ― писатель во многом автобиографический, поэтому при изучении особенностей сновидений его героев необходимо учитывать то, какое большое влияние оказали собственные сновидения писателя на его профессиональную деятельность. Многие особенности личного сновидческого мира писателя отразились в его художественных произведениях.

Льву Толстому образ Анны Карениной явился во сне.

Стивен Кинг вдохновлялся своим сном при создании «Мизери», также как и при написании некоторых других книг.

Итак, сон в литературном художественном произведении помогает читателю проникнуть в глубинные, природные, пласты подсознания литературных героев. Сон играет либо компенсаторную роль нереализованного желания, либо имеет значение предощущения поворотного момента в жизни человека, вмешательства судьбы в планы героя; либо незначительные впечатления дня, получаемые извне, сон превращает в гиперболические формы времени, пространства и причинности, объясняющие религиозные и эстетические воззрения художественных персонажей.

Вспомните об этом в нужный момент

Альтернатива 2-летних Высших литературных курсов и Литературного института имени Горького в Москве, где учатся 5 лет очно или 6 лет заочно, - Школа писательского мастерства Лихачева. В нашей школе основам писательского мастерства целенаправленно и практично обучают всего 6-9 месяцев, а по желанию учащегося - и того меньше. Приходите: истратите только немного денег, а приобретёте современные писательские навыки и получите чувствительные скидки на редактирование своих рукописей. http://detectivethriller.wordpress.com/ - Как написать детектив и триллер

В каких произведениях русской литературы герои видят вещие сны и в чём эти произведения можно сопоставить с предложенным фрагментом?

Проснувшись, Маргарита не заплакала, как это бывало часто, потому что проснулась с предчувствием, что сегодня наконец что-то произойдет. Ощутив это предчувствие, она стала его подогревать и растить в своей душе, опасаясь, чтобы оно ее не покинуло.

– Я верую! – шептала Маргарита торжественно, – я верую! Что-то произойдет! Не может не произойти, потому что за что же, в самом деле, мне послана пожизненная мука? Сознаюсь в том, что я лгала и обманывала и жила тайной жизнью, скрытой от людей, но все же нельзя за это наказывать так жестоко. Что-то случится непременно, потому что не бывает так, чтобы что-нибудь тянулось вечно. А кроме того, сон мой был вещий, за это я ручаюсь.

Так шептала Маргарита Николаевна, глядя на пунцовые шторы, наливающиеся солнцем, беспокойно одеваясь, расчесывая перед тройным зеркалом короткие завитые волосы.

Сон, который приснился в эту ночь Маргарите, был действительно необычен. Дело в том, что во время своих зимних мучений она никогда не видела во сне мастера. Ночью он оставлял ее, и мучилась она только в дневные часы. А тут приснился.

Приснилась неизвестная Маргарите местность – безнадежная, унылая, под пасмурным небом ранней весны. Приснилось это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявый мостик. Под ним мутная весенняя речонка, безрадостные, нищенские, полуголые деревья, одинокая осина, а далее, – меж деревьев, – бревенчатое зданьице, не то оно – отдельная кухня, не то баня, не то черт знает что. Неживое все кругом какое-то и до того унылое, что так и тянет повеситься на этой осине у мостика. Ни дуновения ветерка, ни шевеления облака и ни живой души. Вот адское место для живого человека!

И вот, вообразите, распахивается дверь этого бревенчатого здания, и появляется он. Довольно далеко, но он отчетливо виден. Оборван он, не разберешь, во что он одет. Волосы всклокочены, небрит. Глаза больные, встревоженные. Манит ее рукой, зовет. Захлебываясь в неживом воздухе, Маргарита по кочкам побежала к нему и в это время проснулась.

«Сон этот может означать только одно из двух, – рассуждала сама с собой Маргарита Николаевна, – если он мертв и поманил меня, то это значит, что он приходил за мною, и я скоро умру. Это очень хорошо, потому что мучениям тогда настанет конец. Или он жив, тогда сон может означать только одно, что он напоминает мне о себе! Он хочет сказать, что мы еще увидимся. Да, мы увидимся очень скоро.»

Находясь все в том же возбужденном состоянии, Маргарита оделась и стала внушать себе, что, в сущности, все складывается очень удачно, а такие удачные моменты надо уметь ловить и пользоваться ими. Муж уехал в командировку на целых три дня. В течение трех суток она предоставлена самой себе, никто не помешает ей думать о чем угодно, мечтать о том, что ей нравится. Все пять комнат в верхнем этаже особняка, вся эта квартира, которой в Москве позавидовали бы десятки тысяч людей, в полном ее распоряжении.

Однако, получив свободу на целых три дня, из всей этой роскошной квартиры Маргарита выбрала далеко не самое лучшее место. Напившись чаю, она ушла в темную, без окон, комнату, где хранились чемоданы и разное старье в двух больших шкафах. Присев на корточки, она открыла нижний ящик первого из них и из-под груды шелковых обрезков достала то единственно ценное, что имела в жизни. В руках Маргариты оказался старый альбом коричневой кожи, в котором была фотографическая карточка мастера, книжка сберегательной кассы со вкладом в десять тысяч на его имя, распластанные между листками папиросной бумаги лепестки засохшей розы и часть тетради в целый лист, исписанной на машинке и с обгоревшим нижним краем.

Вернувшись с этим богатством к себе в спальню, Маргарита Николаевна установила на трехстворчатом зеркале фотографию и просидела около часа, держа на коленях испорченную огнем тетрадь, перелистывая ее и перечитывая то, в чем после сожжения не было ни начала, ни конца: «...Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете...»

КАТЕГОРИИ